Будет шторм

[heroes-ff]

Мне обещали печенек за Петреллицест, я хочу их!

Название: Будет шторм
Автор:  Вонг
Бета: -
Пейринг: Нейтан/Питер (Сайлар/Питер - подтекстом), Сайлар сбоку
Рейтинг: NC-17
Размер: ~ 1600
Примечание: Продолжение этой серии
Примечание 2: АУ к 3-му сезону, приписывание некоторых побочных способностей Сайлару (долго ли ему обзавестись!)

***

Квест так прост, что почти не интересен. Если бы дело было в самом квесте.

Якобы затерянные посреди ничего Пески Койотов выплывают на первый план будто под светом прожекторов, стоит бравой команде по спасению мира обратить на них внимание. Они ничего не умеют сделать чисто, ничего не могут сохранить в тайне. Они недостойны.

Впрочем, об этом Сайлар позаботится позже.

Он перехватывает братьев Петрелли в воздухе, прямиком из-под носа всевидящего и всепредусматривающего Беннета. Перед телепортацией они успевают только подняться и откашлять часть проглоченной пыли – Сайлар не слишком нежничал, – а в следующий миг уже оказываются в бывшей съемной квартире папы Суреша. Сайлар все еще испытывает сентиментальные чувства к месту, где до конца осознал настоящего себя, где впервые почувствовал себя особенным.

– Присаживайтесь, – вежливо приглашает Сайлар. Легкое движение пальцев – и стулья подсекают братьев под колени, еще одно – и они смирно сидят, не пытаясь выпорхнуть в окошко. – Господин-сенатор-сэр, – глумливо тянет Сайлар, склонив голову в знак приветствия. – Пит.

Тот того и гляди зашипит разъяренной кошкой. Мог бы – прыгнул бы, и лицо расцарапал.

Нейтан стоически сжимает губы, вздергивает подбородок. Честь и гордость Америки, борец за правое дело. Сторонник геноцида себе подобных.

– Чего тебе нужно?

Сайлар убил бы его, и забрал себе способность – левитация дело хорошее, в хозяйстве пригодится. А потом убил бы еще разок. Просто потому что семейка Петрелли не перестает покорять новые высоты лицемерия, и с этим надо что-то делать.

Питер другой.

– Питер знает, – слегка улыбается Сайлар. – Расскажи брату, зачем вы здесь. Или все еще с ним не разговариваешь?

За неимением альтернатив Питер молча мечет глазами молнии. Сайлар вздыхает. Все самому, все самому. Склоняет голову, мысленно тянется к Питеру, вслушивается в ощущения. В хитросплетение гнева и ярости, стыда и ненависти, возбуждения и – ярче всего – желания. Отчаянного, терпкого, настаивавшегося, будто качественное вино, годами.

Он простил.

Сайлар кривит губы. Одна порода. Один будет лгать семье полжизни, другой – объявлять войну против таких же, как он, а третий – все прощать и принимать без конца. Затруднительно сказать, кто наиболее омерзителен.

Но Питер – он тем и прекрасен, что гибок. Там, где мораль расслаивается и обтекает преграды, – лазейка к свободе, и Питер получит ее, хочет он этого или нет.

Позже.

Сейчас он получит Нейтана, потому что Сайлар может быть кем угодно, а ему угодно поиграть в Санта Клауса.

Сайлар удобно устраивается в кресле напротив широкого дивана. Гостеприимно взмахивает рукой.

– Твой брат не хочет ввести тебя в курс дела, так что мы просто покажем.

– Ничего я не… – раскрывает рот Питер и, повинуясь воле Сайлара, тут же захлопывает его обратно.

– Ротик сегодня будешь использовать только по назначению, – ласково журит Сайлар.

Нейтан с Питером покорно пересаживаются на диван, лицом друг к другу. Пару минут Сайлар раздумывает над сценарием, попутно наслаждаясь молчаливыми гляделками. В них столько, что даже эмпатии не нужно. И отчаянная просьба о прощении – Питера, и пустое обещание помощи – Нейтана, не знающего еще, что их ждет.

А потом Питер целует Нейтана в губы. Медленно, сладко и обстоятельно. Обхватывает рукой за шею сзади и привлекает ближе, другой ведет по груди к ремню штанов. Шок Нейтана так велик, что его можно смаковать как деликатес. Нейтан и вправду ни сном ни духом о запретных желаниях братишки, Нейтан – примерный брат и отец, народный лидер и борец за светлое будущее Америки. Все разделить на два, но намерения-то благие.

В общем, Нейтан сидит бревно бревном. Приходится ему помочь. Руки Нейтана взлетают, оглаживают спину Питера, спускаются ниже. Одежды слишком много, неправильно. Раз – и ремень Питера, расстегнувшись, змеей соскальзывает на пол, два– ремень Нейтана падает следом. Три – молнии на штанах синхронно вжикают. Питер ныряет рукой в трусы брата, трет с нажимом. Нейтан вздергивает бедра, позволяя Питеру стянуть брюки до щиколоток, и ахает, протяжно и удивленно, когда тот вбирает мягкий член в рот целиком.

Сайлар присасывается к сознанию Питера вплотную, и впитывает, впитывает пряный коктейль эмоций. Их так много, они такие яркие, что почти можно разложить их вкус на составные. Член Нейтана наливается, твердеет во рту Питера, и Нейтан… Нейтан скучен. Он в полной прострации, с трудом соображает, что происходит, и даже предательство собственного тела осознает не в полной мере. Но Питер – Питер прекрасен. Острая ненависть – к себе и Сайлару – захлестывает его с головой, льется через край, пульсирует в венах, и Сайлар шепчет в ответ беззвучно: «Да, хороший, я тебя тоже».

Нейтан вскрикивает, машинально подается бедрами навстречу умелому рту, и – о, Сайлар точно знает, как хорош Питер. Какой он горячий и податливый, как тесно сжимает губы кольцом, как принимает в самое горло. Цени, сенатор, своего младшего брата.

– Давай, Пит, покажи Нейтану, как ты умеешь. Ты же всегда из кожи вон лез, чтобы его впечатлить, вот тебе шанс.

Нейтан наконец приходит в себя. Человек ко всему привыкает, а уж такой, как Петрелли – в рекордные сроки. Сопротивляться бессмысленно и он… просто расслабляется. Блокирует панические мысли, сосредотачивается на физическом удовольствии.

Сайлар хохочет в голос.

– Молодец, Питер, умница. Ему нравится, как ты сосешь, хороший мальчик. Давай теперь по-другому.

От губ Питера к мокрой пунцовой головке тянется блестящая нить слюны. Питер вытирает рот тыльной стороной ладони и, поднявшись, целует Нейтана. «Раз-два-три», считает Сайлар, все – хватит.

– Лови, – говорит он, рывком разворачивает Питера к себе и швыряет ему тюбик со смазкой. В первый раз надо понежнее. – Подготовь себя хорошенько. Покажи нам, как тебе нравится, когда тебя трахают.

Питер вздергивает верхнюю губу в некрасивом оскале. Выпутывается из штанов, трусов, опускается на диван на колени. Выдавливает смазку на пальцы и, оттопырив задницу, касается себя между ягодиц. Нейтан, ну же, не тормози, руку на член, сожми хорошенько, не делай вид только, что тебя это не заводит.

Пальцы Питера ныряют в тугое отверстие, гладят вокруг, смазывая. Сайлар прижимает собственный член ладонью – в паху тянет тяжело и жарко, и хочется, так хочется послать к черту Нейтана, подойти самому, втиснуться в узкое, горячее, знакомое, взять себе – свое.

Но физическое удовольствие всегда уступало в приоритете соблазну покопаться в чужих мозгах. С мозгами у Сайлара особые отношения.

Поэтому Питер продолжает растягивать себя пальцами еще с минуту. А потом Сайлар ведет к нему Нейтана.

Старший братец слабо взбрыкивает последний раз – когда Питер прогибается в пояснице по-кошачьи, блядски раскрываясь полностью. Сайлар туже наматывает на кулак невидимые нити, и Нейтан медленно проводит между ягодиц Питера ребром ладони.

– Он ведь так хо-очет, – нараспев тянет Сайлар.

И отпускает Питера. Не до конца, лишь слегка ослабляет хватку – ровно настолько, чтобы знать наверняка: высокий протяжный стон – не с его подачи. Сайлар подталкивает Нейтана – раскрыть Питера головкой, задержаться. Терпи, терпи, еще терпи. Досадливое рычание Питера, и – вот теперь можно.

Питер подается навстречу, жмурясь и как-то удивленно раскрыв рот, вздрагивает, извивается на члене Нейтана, насаживается сам. Скребет в нетерпении посеревшие от времени подушки дивана, поджимает пальцы на ногах.

Сайлар его почти не держит.

Он играет за Нейтана.

Он точно знает, как глубоко нужно засадить Питеру, чтобы его стоны сбились в почти мяуканье, точно знает угол, от которого Питер стихнет полностью и лишь время от времени будет шумно глотать воздух. Знает, какой ритм нужно взять, чтобы в считанные минуты столкнуть Питера за грань – и сколько можно его на этой грани удерживать, чтобы довести до неистовства.

Еще немного – и Сайлар отпускает Питера полностью. Ладонь оставляет поднятой: наготове, чтобы перехватить контроль, если неуравновешенный мальчишка вздумает все испортить.

Питер не думает сопротивляться. Питер, похоже, вообще не думает, он так самозабвенно растворяется в запретной близости, щедро подаренной Сайларом, что первые пару минут даже не замечает, что свободен. Капли пота чертят дорожки по вискам, глаза зажмурены, на лице – не понять – то ли гримаса боли, то ли наслаждения.

Момент осознания Сайлар чувствует шкурой. Питер вздрагивает крупно на движении вперед, распахивает глаза, резко оборачивается к нему.

И подается назад на член.

Губы сами собой расползаются в улыбку.

Нейтан все так же малоинтересен: в его голове – задатки самоуничижения, рефлексий, и толстый слой вины глазурью. Они с Питером потом будут долго танцевать друг вокруг друга и выпрашивать прощения за то, в чем не виноваты. Нейтан будет заглядывать Питеру в лицо, как побитый пес, а Питер – Питер будет отводить взгляд.

Потому что сейчас он подмахивает и стонет, и хочет еще-еще-еще, больше, хочет Нейтана целиком и полностью, без остатка – сам.

Вязкая черная волна накрывает так резко, что на мгновение зрение Сайлара плывет, и он едва не выпускает Нейтана. Быстро берет себя в руки, вдыхает глубоко, и Нейтан принимается двигаться жестче, сильнее.

Он не заслуживает этой любви.

Питер вскрикивает и Сайлар даже с расстояния нескольких футов видит, как дрожат от напряжения его руки. Толчки Нейтана становятся быстрей и короче, он мелко-мелко долбится в эпицентр удовольствия, и Питер тянется рукой к своему члену. Нет. Сайлар мстительно дергает его руку, и Питер, потеряв опору, утыкается лицом в диван. Так кончит. От того, чего хотел так долго, от сбывшейся чертовой мечты.

Нейтан не заслуживает этой преданности.

Питер кончает, захлебываясь криком, и Сайлар сжимает челюсти. Он хорошо знает, как сладко Питер пульсирует сейчас на члене брата, вытягивает из него оргазм.

Сайлар отшвыривает Нейтана за миг до разрядки – и отпускает.

Тот лишь медленно моргает, полностью в ауте. Блестящий от смазки член вызывающе торчит вверх, грудь Нейтана тяжело вздымается. Ладно. И этого сам не можешь.

– Помоги братику, – скалится Сайлар, сгребая Питера с дивана.

Тот двигается безвольной куклой – конечности не слушаются – оборачивает руку вокруг члена Нейтана. Нескольких движений хватает, чтобы тот выгнулся, выплескиваясь себе на живот, и наконец пришел в себя. Глаза его комично округляются от ужаса, он открывает рот, переводит взгляд на забрызганную спермой грудь, и закрывает.

Питер на него не смотрит.

Он поднимает взгляд на Сайлара и в нем – обещание всех мук ада.

В нем – обещание.

Ад Сайлару в ближайшую вечность не грозит.

– Спасибо за представление, – салютует Сайлар и вышвыривает обоих в окошко.

Он считает до десяти. Не услышав смачного стука, удовлетворенно кивает и закрывает глаза, сосредотачиваясь.

Волны беснуются под сваями пирса в Оушен Сити, лижут брусья солеными языками. Сайлар приглаживает их раскрытой ладонью, успокаивая, представляя, как пенистые гребешки щекочут кожу. Становится чуть тише.

Будет шторм.

Лгун, чей лоб уж должен превратиться в сплошную шишку от встреч с граблями, соврет снова.

Убийца, дорвавшийся до оружия, снова убьет.

Питер снова простит. Только не Нейтана – его больше прощать не придется.

Сайлар не любит делиться.