Несколько драбблов авторства Lidi
читать дальшеСайлар/Элль (написано для greatwhiteshark, слово "кровь")
Элль привыкла к виду крови. Боль, искры, кровь, синяки, преодоление - каждодневная рутина.
Поэтому когда в камеру бросают окровавленного Сайлара, она испытывает только любопытство. И наплевав на все запреты, заходит посмотреть на нового питомца. У него тяжелый взгляд, жадные руки и потрескавшиеся губы. Он выдерживает столько ударов тока от Элль, сколько не выдерживал ни один человек до этого. Элль очарована. Она знает, что ходит над пропастью. И что между удовольствием и ее разрезанным черепом только прихоть Сайлара, но жить в страхе слишком скучно. Поэтому она сильнее охватывает бедра Сайлара ногами и поцелуи становятся больше похожи на укусы, а не на проявления страсти.
У Сайлара совершенно безумные глаза. Но они становятся по-детски открытыми, когда он кончает. И Элль уже наплевать, если она после этого умрет. Зато сейчас она живет жизнь за две.
Сайлар/Элль (написано для greatwhiteshark, слово "играть")
Элль привычным движением спаивает контакты на камерах слежения (очередная взбучка от отца ее мало волнует) и входит в камеру Сайлара.
Он лежит на кушетке, повернувшись лицом к стене. Элль стоит в дверях. Она бы с радостью померялась характерами - в спорах кто кого упорнее, она побеждала всегда. Но у нее есть максимум минут 5, пока ленивые сотруднички не соизволят доложить папочке, что камеры опять сломаны и пора вызволять дочурку из злых лап маньяка-убийцы. Поэтому Элль делает первый шаг и медленно подходит к кушетке. Конечно же, Сайлар не спит. Все его мыщцы напряжены, и если приглядеться, то можно видеть, как пульсирует вена на шее. Элль хотела бы ударить его током, чтобы увидеть, как запульсируют его другие вены. Но всему свое время. Поэтому она просто подносит руку к его плечу. И, как всегда, Сайлар быстрее. Его крепкие пальцы сжимают узкое запястье, и он сам уже сидит перед Элль, пристально глядя ей в глаза. Он даже не моргает, - думает Элль перед тем, как запустить другую руку в его волосы. Они оказываются мягче, чем она думала. Сайлар позволяет ей провести ногтями по черепу, оставить след, при этом хватка на ее руке не меняется ни на йоту. Элль улыбается уголками губ - это как сигнал старта - и одновременно ударяет его током. В эту же секунду он вскакивает и прижимает ее к себе, а охранники бросаются, чтобы их разнять. Какой-то жирный придурок из телохранителей в попыхах задевает Элль локтем и Сайлар почти готов пришибить его своей силой. Но сейчас не время. Еще не время. Надо аккумулировать всю силу по крупицам, не выдать себя. Его час настанет. Скоро. Но не сейчас.
Элль уводят под руки, на прощание она подмигивает Сайлару. Тот лишь смотрит ей вслед, не моргая, пока его не сшибают с ног охранники. Их удары скучны и предсказуемы. Зато у этой девчонки хороший потенциал. Сайлар улыбается во весь рот, охранники бесятся и бьют его с еще большим остервенением.
Уже скоро.
Питер/Нейтан (написано для koshka-na-kryshe, слово "стремление")
Нейтану ничего не стоит подойти к Питеру и обнять. Или потеребить за волосы. Или даже поцеловать в щеки, лоб, глаза. Нельзя только одно - целовать в губы. Иногда Нейтан промахивается и попадает в краешек губ - случайно, конечно. Если сильно выпьет после очередной политической победы (раз в год, не чаще), то волосы Питеру он теребит чуть дольше, чем стоило бы. И когда перестает, то оставляет руки на плечах. Просто так. Потому что не может их убрать. В день свадьбы Питер был тихим и послушным. Все ждали от него проявлений ребячества - ведь он недолюбливал Хейди, но он послушно ходил за всеми хвостом и ничего не говорил. Нейтан даже был готов притвориться, что не умеет застегивать бабочку, лишь бы растормошить Питера и придумать ему занятие, но это было бы слишком неубедительно. Поэтому проходя мимо сидящего в углу Питера, Нейтан дружески похлопал его по щеке и слегка - случайно, конечно же! - провел пальцем по губам. С кем не бывает. Свадьба прошла, как по маслу. Питер ушел первым из гостей.
Питер/Нейтан (написано для Пелегрин, слово "честь")
Для Нейтана слово "честь" - не пустой звук. Поэтому когда он поклялся себе, что никогда, совершенно никогда ничего такого не позволит себе с Питером, он знал, что сдержит это слово. И только когда Питер умер - белый, такой белый и холодный, с каплями крови на волосах - Нейтан понял, каким же был глупцом. И что Питер важнее всех правил и запретов, выше всех клятв и обещаний. Питер это его вселенная и боги, которые над ней витают.
И только когда Питер ожил - смущенный, испачканный, недоумевающий, с куском окровавленного стекла в руке - Нейтан решил, что клятвы для тех, кто никогда не любил. И что решать, будет ли у него что-то с Питером или нет, ему не надо. Все было очевидно, а он просто боялся себе в этом признаться.